Советский период отечественной истории отмечен не только высокими достижениями в науке, промышленности, сельском хозяйстве, социальной сфере, образовании, науке и культуре, но и трагическими страницами. Печальным эпизодом нашего прошлого остаются массовые политические репрессии, которые проводились в первой половине ХХ столетия. От них пострадали люди разных национальностей, вероисповедания, профессии и социального статуса. Аресты и приговоры по надуманным обвинениям не обошли стороной и севастопольских археологов, а также музейных работников.
В рамках подготовки региональной книги памяти жертв политических репрессий членом рабочей группы - заведующей научно-архивным отделом ФГБУК «Государственный историко-археологический музей-заповедник «Херсонес Таврический», кандидатом исторических наук Татьяной Александровной Прохоровой, подготовлен ряд биографических справок о сотрудниках музея, которые в советский период были подвергнуты необоснованному аресту и тюремному заключению, и в дальнейшем были реабилитированы.
Их публикация на официальном сайте Уполномоченного по правам человека в городе Севастополе – долг памяти нашим соотечественникам, которые честно трудились на благо нашей страны, но стали жертвами огульных обвинений.
Представляемый далее материал рассказывает о первом послереволюционном директоре Херсонесского музея, Лаврентии Алексеевиче Моисееве.
Выпускник историко-филологического факультета Петербургского университета, участник раскопок Б. В. Фармаковского в Ольвии (научный сотрудник Ольвийской экспедиции в 1905–1912 годы), сотрудник ИАК и член-сотрудник РАН (1915), в 1920 году — заместитель Председателя Севастопольского отделения Российского общества по изучению Крыма, с 1921 года — председатель Севастопольского Комитета по делам музеев и охраны памятников. Директор Херсонесского музея с 1914 по 1924 год и профессор Народных университетов Евпатории и Севастополя. Охрана херсонесских древностей и раскопки в 1918–1920 годах вызвали его обвинение в сотрудничестве с белым режимом. После суда переехал в Ялту. После 1925 года работал главным образом в области палеогидрологии на территории Крыма. Исследовал сельскохозяйственную округу Херсонеса («Следы ирригации, мелиорации и водоснабжения древнего Херсонеса на Гераклейском полуострове» — доклад в 1926 году), в 1929–1931 годах производил раскопки в Керкинитиде, Калос Лимене, на Кульчукском городище.
Одной из главных задач в 1917–1918 годы, которые стояли перед первым послереволюционным директором Херсонесского музея Лаврентием Алексеевичем Моисеевым (1892–1946), стало спасение древностей Херсонеса от разграбления. После освобождения Крыма от контрреволюционеров эта задача сохранилась, кроме того, потребовалось создать условия для хранения и работы музея. Одновременно возникла идея создания археологической станции. Уроженец г. Астрахани, выпускник историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, Лаврентий Моисеев одновременно с принятием в члены Императорской Арехологической комиссии в декабре 1915 года был назначен заведующим раскопками и складом древностей в Херсонесе. Становление музея, передача монастырских зданий, становление научной деятельности в новых условиях можно считать одними из самых главных заслуг Л.А. Моисеева. Он был борцом за сохранение уже открытого в сложнейшие годы «революционной борьбы, защитником древностей и от «белых», и от «красных» уже после освобождения Крыма, он же – разработчик идеи археологической станции, и, несмотря на создавшиеся условия, руководитель археологических раскопок. На это время пришлось и выполнение одной из задач, постоянно звучавшей в письмах П.С. Уваровой: ликвидация монастыря, реэвакуация находок и архива из Харькова, куда они были вывезены в 1914 года, а затем размещение херсонесских древностей в помещениях, которые ранее принадлежали монастырю. В ноябре 1920 года Лаврентий Моисеев был назначен заведующим Севастопольским комитетом по делам музеев, который помимо Херсонесского музея управлял музеем Л.Н. Толстого, музеем Севастопольской обороны (Историческим бульваром и Панорамой), в его ведении находились Малахов курган и бастионы, исторические кладбища Северной стороны, памятники Балаклавы, Байдарской долины и т.д. В подчинении у Моисеева было более 40 служащих.
Новая власть с подозрением относилась к тем, кто не участвовал непосредственно в октябрьской революции или в действиях Красной Армии. Попал в опалу и Моисеев. 15 июля 1924 года И.П. Бирзгал, заведующий Севастопольским комитетом по делам музеев, заявил в Главное Политическое Управление о финансовых злоупотреблениях Моисеева. Лаврентий Алексеевич был немедленно арестован и пробыл в заключении 5 месяцев абсолютно безвинно. Моисееву инкриминировали: а) незаконное возвращение конфискованных ценностей их владельцам; б) допущение хаотического состояния Севастопольского музея обороны и Херсонесского музея; в) незаконное расходование казенных средств.
Дальнейшая судьба Л.А. Моисеева складывалась трудно. Но и после освобождения от ареста в октябре 1926 году и судебной реабилитации Моисеев долго не мог устроиться на работу, голод и нужда преследовали его семью. Дальнейшая его судьба была связана с Севастопольским отделением Общества по изучению Крыма и Ялтинской оползневой станцией. Умер от болезни сердца в 1946 году.
В 2017 году со дня рождения Лаврентия Алексеевича Моисеева исполнилось 135 лет.
заведующая научно-архивным отделом
ФГБУК «Государственный историко-археологический
музей-заповедник «Херсонес Таврический», к.и.н. Т.А. Прохорова
